Имперская Окраина - Страница 20

И естественно, Отири выбрала вариант номер два. Она ламия — боец и служительница Доброй Матери. И хотя она проиграла битву, война с Врагом была в самом начале, и ведьма жаждала поквитаться с ним и его прислужниками. Кроме того, в реальности находился ее избранник, отречься от которого она уже не могла. А еще ей было стыдно за то, что она не смогла разглядеть ловушку, и попала в нее. И уйти в домен Великой Праматери побежденной, для Отири было равнозначно признанию того, что она недостойная дочь своей прародительницы.

В итоге, гордость, жажда мести, ненависть и любовь — дикий коктейль из самых противоречивых чувств помог ей пережить фазу восстановления организма, в который щедро вливали свою энергию опытные жрицы Улле Ракойны. День проходил за днем. Сознание ведьмы находилось в состоянии покоя, висело во тьме Кромки, наблюдало за своим телом и сгорало от стыда. Минуло две недели и вот, наконец, Отири вернулась в реальный мир.

Слияние физической и духовной оболочек прошло тяжело. Яркий солнечный свет ударил по глазам Отири. Проникающие в уши звуки были подобны грохоту тысяч барабанов. Сильнейшие судороги стали сотрясать тело северной ведьмы. И от резкой нестерпимой боли, которая пронзила ее от пяток до макушки головы, она закричала. Но вместо крика из пересохшего горла вырвался только еле слышный хрип. После чего, скрипнув зубами, Отири скорчилась на кровати и постаралась не шевелиться.

К счастью для ламии, рядом с ней находилась госпожа Кэрри Ириф и несколько сведущих в лекарском магическом искусстве жриц. И женщины не медлили. Они воззвали к богине, получили от нее силу, и преобразовали ее в целебные заклятья, которые одно за другим, подобно небольшим туманным облакам опустились на тело Отири. Почти сразу девушке стало легче. Но слабость не ушла и ламия провалилась в состояние полусна, в котором она видела все, что вокруг нее происходило, но воспринимала это как иллюзию. И в этот момент к ней пришел Зов матери, ведьмы Каити, которая, от жриц Ракойны, уже знала о том, что произошло в городе Данце, и беспокоилась за свою дочь.

Каити, внешне мало чем отличавшаяся от Отири женщина, сидела на берегу северного океана, который в это время года был тих и спокоен. Ее пронзительные колдовские глаза, в которых была тревога, всмотрелись в душу находящейся за тысячи километров от нее дочери, и молодая ламия не выдержала. Первый раз в своей жизни она заплакала, и слезы потекли из глаз девушки. Страх, боль, страдания, сомнения и стыд. Все, что накопилось в ней, пока разум ламии висел во тьме Кромки, стало выходить из нее соленой влагой, которая двумя тоненькими дорожками пробороздила бледное лицо девушки. И с него сама собой сползла личина юной имперской жрицы Катрин.

Служительницы Ракойны, по команде госпожи Ириф, которая понимала, что происходит, покинули помещение спальни. И оставшись одна, Отири выдохнула:

— Мамочка, мне страшно. Я никогда и никого не боялась, а теперь мне не по себе.

Невидимая ладошка матери, добрая и ласковая, прошлась по волосам дочери и Каити, осуждающе качнув головой, произнесла:

— Я предупреждала тебе, дочь моя, что ты должна быть осторожна и внимательна. Но ты слишком упряма и самонадеянна, всегда поступала по-своему и за это поплатилась. И это хорошо еще, что твой избранник тебя спас, а иначе мне пришлось бы тебя оплакивать. — Каити помедлила и добавила: — То, что произошло, должно стать для тебя уроком на всю жизнь. Ты понимаешь меня?

— Да, мама, — успокаиваясь, согласилась Отири. — Я буду осторожней, осмотрительней и постараюсь не рисковать. Обещаю.

— Вот и хорошо, — мать была удовлетворена. И продолжая невидимой ладонью гладить дочь, она сказала: — Про твое поведение мы еще поговорим, а сейчас соберись и слушай меня внимательно. Пока ты болталась между жизнью и смертью, у нас произошли некоторые серьезные события, которые должны изменить очень и очень многое. Ты готова меня слушать или тебе дать время на то, чтобы ты могла еще немного себя пожалеть?

В последних словах Каити зазвучали командирские нотки и Отири, словно воин (а так оно и есть), моментально собралась, уняла слезы и настроилась на деловой лад:

— Я готова мама. Говори.

Каити улыбнулась и похвалила дочь:

— Молодец! Слушай меня внимательно. Паладин нашей богини Иллир Анхо побывал в Королевстве Ассир и там он столкнулся с весьма сильными демонами. Он дрался с ними, смог добыть голову одного из них и сбежать. Затем окольными путями, с несколькими остановками, Иллир добрался в Грасс-Анхо, перенесся к трону богини и Великая Праматерь узнала о планах того, кого именуют Неназываемым.

— И что он собрался делать?

— Неназываемый не собрался. Он уже делает. Объединил вокруг себя множество недовольных своим положением демонов дольнего мира, в основном наемников и низших тварей, поделился с ними силой, назначил над ними координаторов и через Мертвые Озера переправил их в наш мир. Это случилось пять лет назад, а мы, ламии, не почувствовали врага.

— Как такое может быть!?

— Видимо, вместе с малой толикой своих сил Враг передал им некоторые секреты маскировки, которые скрывают демонов от нашего взора. Это умение дало тварям дольнего мира возможность быть незаметными. Они выиграли время, закрепились на всех материках планеты, и помогли еретикам создать новый религиозный культ, который вышел из подполья всего пару лет назад. И теперь на планете только один серьезный оплот старых богов — Империя Оствер.

— А еще есть нанхасы, — добавила дочь.

— С северянами не все так просто. Ересиархи и вражеские резиденты проникли и сюда. Десять дней назад племенное сообщество Волна, которое ближе всего находится к землям республиканцев, и торгует с ними, выдворило со своей территории твою бабушку Элливир. Сначала мы подумали, что причина в старом конфликте между Элливир и шаманами племени. Но сейчас все встает на свои места. На север пришла ересь и вера в нового бога — это факт, который подтверждают посланные на северо-восток Форкума разведчики. И значит, грядет большая война. Мы собираем Великий Совет и по его слову племенное сообщество Волна будет уничтожено.